Сочинение на тему "семейная реликвия". Золотое кольцо с рубином Рассказ о семейной реликвии или традиции

Сочинение на тему «Семейная реликвия» писать легко и интересно. Это связано с тем, что во многих семьях есть какая-нибудь вещица, которую называют семейной реликвией. С ней связано много хороших событий, из поколения в поколение передаются родственниками разные и интересные истории, связанные с ней. Поэтому в школе часто задают писать на такую тему сочинение. Семейные реликвии - это дорогие и близкие сердцу вещи, передающиеся в роду по наследству. Рассмотрим интересные истории, советы и само сочинение о реликвии в этой статье.

Что может быть реликвией?

Принято считать, что семейной реликвией может быть любая вещь, которая связана с вашей семьей. Во многих православных семьях, где особо почитают нашего Бога, реликвиями считаются иконы или книги на богословскую тематику. Задайте себе вопрос: "Реликвия моей семьи - это что?". Возможно, это латунная икона Божьей матери, которой уже более трехсот лет. Возможно, такими ценными вещами в вашей семье считают фотографии, драгоценные камни и даже ювелирные изделия. История семьи всегда будет связана с таким предметом.

Прочитав наши советы, писать сочинение «Семейные реликвии» будет просто. В каждой семье есть старые фотографии дедушек и бабушек, а также их родителей, то есть наших прадедов. С течением времени они портятся: выцветают, рвутся, расслаиваются. Поэтому нужно приложить максимум усилий, чтобы их сохранить. Сегодня, в современный век цифровых технологий, с помощью различных программ можно фотоснимки обрабатывать и восстанавливать. Поэтому соберите ваши старинные фотокарточки, сдайте в центр и оцифруйте снимки. Храните их на каком-нибудь носителе: компак- диск, карта памяти, съемный жесткий диск, а также на виртуальных хранилищах. Эти снимки - ваша история. Они могут пригодиться в случае поиска родственников. Очень модным стало составлять генеалогическое древо рода с фотографиями.

Если вы обладаете особой семейной реликвией

Бывает такое, что в наследство от родственников достаются редкие и эксклюзивные предметы, например, ювелирные украшения, коллекционные картины, древние фолианты и так далее. Такие вещи хранить в обычной квартире может быть опасно. Слухи о такой вещи распространяются быстро. Зрителей находится много, чтобы посмотреть и познакомиться с ценностью. Так ваша реликвия становится уязвимой. Чтобы избежать плохих событий, связанных с пропажей реликвий, их необходимо хранить в домашнем сейфе. Если у вас его нет, а вещь нужно срочно спрятать, то ее можно сдать на хранение в банковскую ячейку.

Сочинение про семейную икону

Вот пример, который можно взять за основу. "Мне и моей старшей сестре мама рассказала, что в деревенской бабушкиной избе был Было принято, чтобы в каждом доме был такой угол. В нем на полке под потолком горела лампадка перед образами Христа и Богородицы. Этот угол на рассвете освещало солнце, поэтому его называли красным, то ли от солнечного света, то ли оттого, что в нем стоят красивые иконы. История семейной реликвии длинна. Старинные бабушкины иконы достались ей от ее прабабушки. Их она их сохранила, несмотря на страшные события ХХ века. Говорят, что она читала молитвы перед ними в погребе, чтоб никто не видел! И прятала их там же. Потом началась война с фашистской Германией. В этот период тоже было сложно хранить прабабушке иконы. Она очень дорожила ими, потому что их подарили в день венчания их семьи. Поэтому все несчастья ХХ века обходила наш род стороной. Прадед вернулся с войны живым с небольшими ранениями. Так эти иконы передавались по женской линии в день венчания или свадьбы. Вот теперь и наша мама поведала нам историю о ценности этих икон. Бабушка всегда маме наказывала, чтобы она хранила их и передавала своим дочерям. Ведь они излучают спокойствие, добро и благополучие. Бабушка нашей маме передала две иконы: латунную и деревянную. Первая - очень тяжелая. А вторая икона легче, но старше. Лик Богородицы написан красками. Они уже немного выцвели и шелушатся. Теперь наш папа ищет для иконы реставратора. Лик Богородицы выразителен, особенно глаза. Такое ощущение, будто она видит тебя и твои помыслы насквозь! Сколько лет нашим иконам мы не знаем, а только предполагаем… Когда-нибудь настанет время, и эти старинные семейные иконы достанутся мне и моей сестре".

как семейная реликвия

Сочинение «Семейные реликвии» можно писать не только про иконы, фотографии и украшения, но и про другие вещи. Например, про курительную трубку. Вот подобный пример. "Была у моего прадедушки особенная курительная трубка. Ею он пользовался по особым случаям, когда фотографировался или шел на охоту. Когда он шел домой, если трубка дымилась, то это был знак, что охота прошла успешно. А если она была погашена, то мы знали, что прадед вернулся без трофея".

Заключение

История семьи - это часть истории страны. Будущее нашей страны всецело зависит от того, как мы воспитаем наших детей. Возрождение нашей страны не произойдет без возрождения народных традиций и семейных культов, в которые входят семейные реликвии. С древнейших времен семья считается Во многих семьях замечено ослабление духовной связи между старшим и младшим поколением. Этот фактор приводит к утрате традиций, являющихся основой нашей культуры и общества в целом. Сочинение «Семейные реликвии» - это рассказ о культурном наследии, которое передается из одного поколения в другое. Почитайте историю рода, ведь это часть нашего государства.

Во многих семьях есть старинные семейные реликвии, вещи, которые бережно хранятся и переходят из поколения в поколение. Это - часть нашей культуры, сохранение семейных традиций и реликвий. Почему же мы храним эти вещи? Эти наши, семейные артефакты интересны с исторической точки зрения, как предметы старины культуры, быта, они дороги и как память о наших близких, наших предках. Ведь к ним прикасались их руки! История вещи – история человека, история семьи – часть истории нашей страны, маленький кирпичик в ней.
Каждая семья по-своему уникальна. В каждой есть свои устои, традиции, имеющие глубокие исторические корни. Реликвии, передающиеся из поколения в поколение, молчаливые свидетели семейного уклада, истории семьи. Семейные реликвии являются уникальным материальным носителем, отображающим конкретные исторические события эпохи.
К сожалению, сегодня, как и в предшествующие столетия, модно корректировать, приукрашивать или, наоборот, очернять какие-то события, а то и просто замалчивать, одним словом, переписывать историю в угоду то одного мировоззренческого течения, то другого, используя сплошь и рядом откровенную ложь. Это и понятно: кто платит деньги, тот и заказывает музыку. Официальные историки получают зарплату, находясь на Службе, Они и их благополучие, продвижение зависят от власти.
Семейные же фотоматериалы, письма родственников и друзей, записки, книги, рукописи, хочешь, не хочешь, а представляют собой наиболее правдивое отражение эпохи и смогут послужить целительным источником Правды для будущих поколений. Они наименее подвержены умышленному искажению действительности. Этим они и важны для будущих поколений.
Разрушение семейных коллекций, разворовывание семейных реликвий и ценностей, уничтожение архивов и фотографий было положено в 1917 г. и продолжалось, практически, все советские годы. Издание первых Декретов об отмене наследования, об отмене частной собственности, о социализации земли и идеологемы большевиков положили основу для разрушения семьи, уничтожения семейных корней, традиций и семейных ценностей. Большой урон по семейным артефактам нанесло Постановление МВД в конце 50-х годов прошлого века, в котором требовалось сдать в трёхдневный срок все виды холодного и огнестрельного нарезного оружия под угрозой тюремного заключения на длительные сроки при обнаружении их во время обысков. Так мы потеряли уникальные боевые награды моих предков и их личное оружие, шпаги, сабли, кинжалы, кортики, пистолеты, снайперскую мелкокалиберную винтовку с оптическим прицелом... Часть из них была с выгравированными надписями "За храбрость...", украшены драгоценными камнями...
Захваты и грабежи имений, домов дворян, буржуа, чиновников, мещан, крестьян, священников… Коллективизация, аресты, обыски, конфискации без суда и следствия… Насильственные уплотнения, выселения, переселения, да и просто грабежы "человеком с ружьём" – всё это неизбежно приводило к утере ценнейших родовых коллекций, архивов, реликвий.
Рвалась нить, связующая поколения, разрушались семейные устои и традиции, разрушалась историческая память. Нас превращали в Иванушек, не помнящих родства.
Этому также способствовали и великие, ударные советские стройки коммунизма: каналов, ж/дорог, заводов, освоение целинных земель, когда в романтическом порыве советская молодёжь срывалась с мест и ехала туда, куда Макар телят не гонял. К потерям семейных реликвий и исторической памяти приводили многочисленные аресты, ссылки в ГУЛАГ, расстрелы…
Где сейчас известнейшие коллекции Морозова И.А., Щукина, Зимина, Бахрушина, Мараевой? Где семейные реликвии Орловых, Потёмкиных, да и других не столь громких фамилий, но не менее ценных? Где библиотека, коллекции фарфора, картин, архивы, документы, ордена, награды, мебель нашей семьи Коншиных?
Чудом сохранились у нас лишь отдельные предметы, принадлежавшие семье. Что-то из посуды, книги с автографами авторов и без, фотографии, с затушёванными или отрезанными подписями (не приведи Господь, если по фотографии кого узнает ЧК, ОГПУ или НКВД!…).
Совершенно уникальной реликвией является сохранившаяся лампадка А.С. Пушкина у его правнучки Наталье Сергеевны Мезенцевой, которая незадолго до смерти в 1999 г. просила меня к ней приехать, в итоге она передала её А. Бармину. Пока эта лампадка находится у его вдовы. А что дальше?

Никак не могу себе простить потерю реликвий семьи известного профессора химика, д.пед. н. Н.Л. Глинки (одного из представителей древнего рода дворян Глинок). Вспоминаю свои отроческие годы, когда с бабой Маней (Марьей Андреевной Глинкой) мы сидели на кухне, и она мне показывала толстенные огромного размера фотоальбомы в кожаном рельефном переплёте с пожелтевшими от времени фотографиями. Она рассказывала мне: кто есть кто на них, кто кому приходится дядей, тётей, дедом-прадедом, близким другом, о судьбах людей с фотографий. Как не интересно мне тогда было, и как я не старался запомнить, сегодня через полвека моя память не сохранила её рассказов, за исключением отдельных фрагментов. А после их смерти, после похорон их сына Игоря Николаевича (инженера) и внука, артиста театра Миниатюр - Олега Глинки все эти альбомы, семейные реликвии оставались в квартире на Ленинградском шоссе у вдовы И.Н. Глинки - Нины Никифоровны, с которой у нас не было тёплых отношений. Мои попытки дозвониться до неё после 2004 г. оказались безуспешными. Естественно, что альбомы, архивы, документы, реликвии канули в бездну…

К сожалению, во многих из нас ещё сидит советский нигилизм к старым предметам, с уходом из жизни наших родителей, дедушек и бабушек многие их вещи оказываются на помойках. Мы, в своём большинстве, а тем более наши дети и внуки не приучены бережно, хранить доставшееся нам от предков наследие, не составляем опись имущества, не даём сопроводительную справку ему. А всё это приводит к тому, что вещь или старинный предмет теряют свою историческую ценность и значимость. Даже, если вещь и дорогая по цене, но оторванная от конкретной исторической личности, её ценность падает, превращается в мёртвую вещь.
Проблема сохранения реликвий особенно актуальна для будущих поколений, т.к. семейные реликвии, архивы, документы будут служить им элементной базой для воссоздания исторической правды о той эпохе и людях, которым они принадлежали, о той стране, в которой они жили.
Наличие и сохранность семейных реликвий способствует воспитанию детей в духе патриотизма и любви к Родине, бережного отношения к членам своей семьи, сохранению семейных традиций. Поэтому очень важно, чтобы семейные реликвии стали элементом научного и обзорного обихода исторических музеев, музеев краеведения, чтобы учащиеся, школьники, молодёжь могли ближе знакомиться с историей своего края, своей страны, с историей жизни своих земляков. Всё это будет способствовать пробуждению в подрастающем поколении чувства гордости за свой край, за земляков, чувство патриотизма к своей малой Родине, а в конечном итоге и ко всей стране.
История семьи – это ведь часть истории нашей страны, нашего государства. Семья – это простая ячейка государства. Чем крепче семья, тем крепче и богаче само государство. Знание истории своей семьи, её прошлое делает семейные узы прочнее, а семью крепче, здоровее.
Из семейных архивов и документов складывается история всего государства. И если мы их не убережём, то время неумолимо сделает своё дело – память о наших предках сотрётся в сознании, иссякнет живая память родов, а вместе с ними и историческая правда, не откуда и не с кого будет брать духовно-нравственные примеры, образцы верного служения Родине, погибнут семейные традиции. Останутся, разве что, жажда наживы и потребительский интерес к недвижимости. Оскудеет душа человека, и человек в своём миропонимании приблизится к животному.
Когда рассматриваешь старые фотографии, всматриваешься в лица родных людей, перебираешь старинные вещи, ты словно попадаешь в прошлое. Все это - память, самое ценное, что связывает человека с родными, с прошлым семьи. Появляется чувство ответственности перед предками за свои дела, чувствуешь свою обязанность в продолжении их Дела служения Родине, Отчизне, своему народу. И это чувство возникает несмотря на то, что порой охватывает и чувство отчаяния, что всё погибло, всё рушится…
Поэтому в сохранении преемственности поколений, в сохранении их связующей нити очень важную роль играют семейные реликвии, которые передаются из поколения к поколению, тем самым пополняя историю рода. К сожалению, чем старее реликвия, тем больше вероятность, что она не имеет сопровождающей исторической справки. Каждая сохранённая вещь - это свидетель частной жизни, свидетель времени. А значит, семейные реликвии необходимо беречь, чтобы не прерывалась связь времен, связь поколений и сохранялся бы источник Правды.

Нашей семье достались по наследству старые часы с маятником. Может, это женские фантазии, но мне кажется, именно их мерный ход делает квартиру домом, а молодую семью – частью большого рода. Сегодня часть семейных традиций утрачена – на свадьбу не дарят бабушкин рушник, фотографии предков мы на стену не вешаем, украшения прабабушек не носим. Многие даже от библиотек избавляются, ведь тексты можно закачать в планшет. Но в семьях, где есть дорогие сердцу реликвии, о них рассказывают с щемящей грустью и пронзительной гордостью, вспоминая предков.

От поколения фронтовиков во многих семьях остались только желтые треугольнички писем. Солдаты погибали молодыми, не успев завести семью и детей. Все, что осталось после их жизни, – еле читаемые буквы неровного почерка. Для родных такое письмо – символ вечной памяти и благодарность за отданную ради нас жизнь.

У моей мамы хранятся письма от дедушки, ее отца. Он писал веселые письма об их с бабушкой житье-бытье. Всегда сопровождал заметки иллюстрациями – рисовал картинки из жизни: сценки с рыбалки и другие милые подробности деревенского быта. В письмах часто продолжал сюжеты придуманных сказок, рассказанных нам с сестрой, когда мы приезжали к нему во время каникул. Дедушкины сказки привили нам любовь к литературе, книгам. Может, поэтому сестра стала филологом, а я журналистом.

В качестве семейной реликвии часто выступают драгоценности, передаваемые по наследству из поколения в поколения: предметы мебели, иконы, часы, игрушки. Раньше семьи ценили предметы свадебной атрибутики – фату бабушки, рушники, бокалы. Их дарили на свадьбу, программируя новую семью на счастье.

Вещи живут дольше, чем люди, они столетиями хранят память, продолжают семейный род, даже если линия наследования где-то прервалась. Сегодня нечасто случается услышать о семейной реликвии. Может быть, потому, что вещи в силу их переизбытка уже теряют ценность. Мы перестали придавать такое значение предметам. Но семейные реликвии можно и нужно создавать самим, придумывать традиции. Если нет своей семейной истории, помогут краеведческие, исторические музеи, где каждый может ощутить себя частью своего города, района, страны.

Прямая речь

Чтобы создать крепкие семьи

Светлана ФИЛИМОНОВА, учитель истории средней школы № 152, воспитывает в детях бережное отношение к семейным традициям, к вещам из прошлого

– В нашей школе действуют два музея, один из них посвящен истории Советского района. Дети принимают активное участие в пополнении коллекции. Приносят именно семейные реликвии. Потом приходят в музей с бабушками-дедушками и видят свой вклад в историю родного района, города. Кроме того, школа проводит выставки исторического плана, например, мы организовали показ «Семейных реликвий». Ребята принесли очень интересные экспонаты: коллекции денег, значков, марок, открыток, старые книги. Дети с удовольствием изучали предметы быта – от старинных подстаканников, солонок, шкатулок до деревянного кошелька. Их заинтересовали ордена и медали дедушек и бабушек, игрушки, которым больше четверти века. Был даже кусочек метеорита, гармошка и монета времен Екатерины Великой. О каждой вещи ребята подробно рассказывали своим одноклассникам, очень гордились, что в их семьях есть раритеты, связывающие поколения. Через выставки и конференции мы воспитываем в детях семейственность. Думаю, в будущем этот фундамент поможет им создать крепкие семьи, продолжить традиции, хранить и передавать реликвии.

Семейная реликвия.

Семейная реликвия - это дорогая по воспоминаниям вещь, оставленная по наследству родными людьми. Семейная реликвия - это лицо семьи или целого рода. В своем сочинении я хочу рассказать о реликвии нашей семьи, которая осталась нам на память от наших предков.

Реликвией может быть любая вещь, от обычной фотографии до драгоценного камня. Хранить семейные реликвии - это замечательная традиция, которая есть во многих семьях, в том числе и нашей.

Мама мне рассказала, что у моей прабабушки, в хате, где она жила, был святой угол, и в нем висело много икон, которые после смерти маминой прабабушки Агафьи остались у ее дочери, моей прабабушки Гончаровой Веры Михайловны. Прабабушка сумела сохранить эти иконы, несмотря ни на что. Особенно очень трудно пришлось во время войны, когда немцы приходили в деревню. Она их прятала, переживала, чтобы их не нашли и не забрали, потому что очень дорожила ими. По преданию, эти иконы появились в нашем роду на свадьбе, и считалось, что они несут мир и добро в семью. Прабабушка Вера передала иконы своим детям: моей бабушке Оле и ее брату. Когда прабабушка была очень старенькая, она строго наказывала своим детям сохранять традицию: передавать иконы по наследству своим детям, чтобы в семьях было спокойствие и благополучие.

Моей маме досталась самая большая икона. Она на вид очень старая, но красивая. Это икона Святой Марии. Иконе очень много лет. Она написана на деревянной доске. Несмотря на то, что прошло столько лет, она хорошо сохранилась. Лик Святой Марии словно живой, особенно выразительны глаза. Они смотрят, излучая свет и доброту. Сколько лет этой иконе остается только догадываться, но моей прабабушке 30 сентября исполнилось бы сто лет.

Когда мы привезли икону домой, папа решил ее немного обновить и сделать ей рамку, чтобы наша реликвия хранилась еще много лет. Эта икона стоит у нас в детской комнате. Может быть, когда-то мама передаст эту икону мне, а я своим детям, и они тоже будут свято хранить эту реликвию.

Муниципальное образовательное учреждение

«Данковская средняя общеобразовательная школа»

Номинация

Семейная реликвия

Тема сочинения

Семейные реликвии о многом могут рассказать.

Учитель (руководитель) :

Токарь Катасонов

Ольга Анатольевна Александр Сергеевич

учитель начальных классов учащийся 4 класса

В нашей семье есть много интересных вещей, которые хранятся в бабушкиной ракушечной шкатулке. Чего там только не найдешь! Это и старинные необычные украшения, и старые деньги, разные документы… Там хранится и трубка, которую я видел в энциклопедии в руках у великого императора - Петра первого. Однажды я заинтересовался: откуда же появилась эта трубка в нашей семье? Я спросил об этом у моей бабушки - хранительнице этой шкатулки. Она сказала мне, что эта трубка принадлежала моему прапрадедушке Кузину Петру Павловичу. Он был заядлым курильщиком и практически никогда не расставался со своей трубкой. Только в двух случаях он не брал ее с собой, когда шел на охоту и когда фотографировался. Он работал мастером на ситценабивной фабрике Коншина. Петр Павлович считался одним из лучших мастеров на фабрике. Рабочие уважали его за знания и справедливость. Они определяли его настроение по тому, как он шел по цеху. Если с трубкой во рту - значит настроение хорошее. Если трубка в руках - значит что-то не так. Трубка была всегда погашена, в цеху он никогда не курил.

А однажды во время революции с ним приключился такой случай. Он сам был очень трудолюбив и не любил, когда рабочее время тратят попусту. Революцию он принял сразу, но в это время работа на фабрике часто прерывалась митингами. И на одном таком митинге он сказал: “Воевать - так воевать, работать - так работать, а лясы точить нечего”. За что рабочие вывезли его на тачке за ворота фабрики. Мой прапрадедушка остался без работы, которой посвятил всю свою жизнь. Но Петр Павлович был очень гордый человек и никогда не ходил просить за себя. Семья осталась без средств к существованию. В это время его мать жила в деревне на даче. Рядом снимала дачу Мария Ильинична Ульянова, мама вождя революции Владимира Ильича Ленина, который часто приезжал к ней. Мать моего прапрадедушки дождалась приезда Владимира Ильича, пошла и рассказала ему всю эту историю, на что он сказал: ”Неужели на месте сами не могут разобраться кто враг, а кто нет”, и написал записку руководителю рабочего комитета. По этой записке Петра Павловича восстановили на фабрике, и он до самой старости проработал там мастером.

Я, конечно, понимаю, что курение - это вред, но в данном случае я хотел рассказать не только о реликвии нашей семьи, которая передается из поколения в поколение, но и о замечательном человеке, который является моим предком по маминой линии. А рассказала мне об этом моя бабушка, Карнаухова Наталья Евгеньевна, внучка Кузина Петра Павловича. Она в нашей школе руководитель школьного краеведческого музея и знает много интересного как о нашей семье, так и об истории нашего района. И теперь наши семейные реликвии - печной изразец, старинная книга, которой уже 100 лет и многие другие хранятся в нашем школьном музее.

Приезжайте в наш музей и вы узнаете много интересного об истории нашего рода и нашего Серпуховского района!

Муниципальное общеобразовательное учреждение-

Средняя общеобразовательная школа №13

141600, Московская область, Клинский муниципальный район,

Бородинский проезд, д. 23, телефон 8-496-2-74-06

«Семейные реликвии»

«Колечко»

Учитель (руководитель):

Арсентьева Елена Владимировна Кулигина Ксения

учитель начальных классов, Константиновна

телефон 8-903-241-71- 14 ученица 4 - б класса

(27.11.2001 год рождения)

В нашей семье есть реликвия. Это маленькое золотое колечко с голубым топазом. Не дорогое в цене, но дорогое сердцу кольцо оказалось достаточно старым. Ему насчитывается около ста пятидесяти лет. Грани камня изрядно затерты. По форме он напоминает каплю дождя, обрамленную маленькими золотыми рожками, как у улитки. Ничего особенного в нем нет, только когда берешь его в руки и надеваешь на палец, по телу пробегает дрожь. Всматриваясь в камень, начинаешь ощущать его глубину и неисчерпаемую энергию прошлых поколений. Эта тонкая энергетическая ниточка соединяет меня с моими предками. От осознания этого начинает захватывать дух. Я с вожделением жду того момента, когда смогу надеть его на свой пальчик и стать полноправной его хозяйкой. Но этот момент еще не настал. Я получу его в день моего рождения, когда мне исполнится шестнадцать лет, как и моя мама. Оно досталось ей от двоюродной бабушки, моей прабабушки, которая, к счастью, еще жива. Это она рассказала маме историю этого кольца, а мама передала ее мне.

Мою двоюродную прабабушку зовут Валентина Ивановна Чаброва. Среди своих мы называем ее «Лелька». Родилась она в деревне Тетерино, Клинского района и провела там все свое детство и юность. Потом вышла замуж и переехала жить в Москву. Родила сына и ютилась в маленькой однокомнатной квартирке на десятом этаже вместе со своей семьей. Рано потеряла мужа и растила сына одна. Сейчас они переехали в город Электросталь. Лелька помогает растить внуков, занимается нехитрыми домашними делами, ходит в церковь. Иногда приезжает на свою историческую родину. Долгими вечерами мы собираемся вокруг нее, пьем чай и слушаем рассказы о прежних временах, о наших предках.

В один из таких редких вечеров она еще раз рассказала уже мне историю нашей семейной реликвии. Я слушала ее, затаив дыхание. Слова лились из ее уст, а я погружалась сквозь толщу времен назад, когда Лелька была совсем еще маленькой девочкой.

Досталось ей это колечко от своей тетки, родной сестры ее отца. Звали ее тетя Дора. Родилась она в 1887 году, тоже в деревне Тетерино Клинского уезда Тверской губернии в многодетной семье зажиточного крестьянина. С детских лет девочке приходилось много трудиться. Ведь в достатке жили только те, которые вели хозяйство и много работали. Будучи еще совсем маленькой девочкой, в возрасте семи лет, Дора активно помогала семье. Вместе со своими братьями и сестрами вставала с первыми петухами, пропалывала сорняки, собирала поспевающие на огороде ягоды, ухаживала за скотиной. Ей даже доверяли доить корову. В ее обязанности входило нарвать травы для кроликов и рассыпать зерно курам. Времени для игр оставалось немного. Приходилось еще обучаться грамоте. В школу тетя Дора не ходила, тогда ее просто не было. Читать и писать ее обучали старшие братья. Грамоту тетя Дора освоила быстро, только доучиться не пришлось.

Родители выдали ее замуж в возрасте шестнадцати лет. После венчания, когда пришло время разбирать подарки, среди резных коромысел, хомутов и различной кухонной утвари оказалась маленькая берестяная коробочка. Внутри на атласной голубой подушечке лежал маленький перстенек, его голубой топаз разливался прозрачными голубыми гранями, как утренняя роса под первыми лучами солнца. Кто подарил его, осталось для нашей семьи загадкой. Известно только, что это была не молодая женщина, у которой не было детей. Она посоветовала тете Доре подарить это колечко только своей дочери. Случилось так, что у тети Доры своих детей не было, и когда у младшего брата родилась дочь, она полюбила ее как свою родную. Этой девочкой была Лелька.

Когда Лельке исполнялось шестнадцать лет она в качестве подарка преподнесла ей это кольцо. Рассказала ей о том, как оно к ней попало, кто эта женщина и велела подарить это колечко, только своей дочери. К сожалению, история той женщины, которая подарила кольцо тете Доре не дошла до нас, известно только, что она тоже получила его в подарок. Скончалась тетя Дора в 1952 году в возрасте шестидесяти пяти лет. Спустя тринадцать лет у Лельки родился сын, он был единственным ребенком в этой семье. Кольцо было подарено моей маме, когда ей исполнилось шестнадцать лет.

По рассказам мамы, в юности она не расставалась с этим кольцом ни днем, ни ночью. Она считала, что колечко придает ей силы и поднимает настроение. Мама иногда достает это колечко и с удовольствием носит его, напоминая мне о значимости этого кольца для нашей семьи. Не далек тот день, когда оно станет моим, и я стану полноправной его хозяйкой.

Я с гордостью приму этот дар из глубины столетий и постараюсь, чтобы история этого кольца на мне не закончилась.

Длинный текст, но реально зацепило...

В детстве бабушка любила повторять мне одну фразу: «Запомни, внученька, золото и украшения, которые хранятся в семье, можно продавать только в случае крайней необходимости. И никакого обмена на тряпки или модные вещи – это исключено!»

Пережившая две мировые войны и одну мировую революцию, бабушка знала о свойствах драгоценностей всё! Она отлично помнила, как в середине двадцатых с мамой ходила в магазин, похожий на большой склад, где за роскошное жемчужное ожерелье им выдали бутылку постного масла, небольшой мешок муки, пакет перловой крупы и несколько кусков хозяйственного мыла. Склад принадлежал американскому бизнесмену Арманду Хаммеру, который бойко выменивал у голодных жителей разорённой страны бесценные предметы искусства, антиквариат, меха и уникальные драгоценности на минимальный набор продуктов питания. Этот ловкий заокеанский «благодетель» стал при жизни почётным доктором 25 университетов и отошёл в мир иной с французским орденом Почётного легиона на груди.

В начале прошлого века, когда японцы ещё не научились выращивать жемчуг искусственно, а за каждым драгоценным зёрнышком полуголым ловцам приходилось нырять на изрядную глубину, – такое украшение стоило целое состояние. Но в ту страшную зиму прабабушкино ожерелье помогло спасти от голодной смерти всю семью.

«Украшения можно не только обменять на хлеб. В критической ситуации можно выкупить себе жизнь!» – учила меня бабушка. В подтверждение своих слов она рассказала историю, которая произошла на её глазах в послевоенные годы.

У бабушки была близкая подруга Лиля. Та скромно жила в крошечной квартирке на Молдаванке вместе с отцом и полуслепой сестрой Полиной, которую все звали тётя Поля. Ах, эти прелестные молдаванские дворики, так подробно описанные Бабелем и воспетые Паустовским! Представьте себе небольшой двухэтажный дом буквой «П» из медово-жёлтого пиленого ракушника, с крышей из тёмно-красной «марсельской» черепицы и ажурными коваными воротами, которые закрывались ночью на огромный амбарный засов. По всему внутреннему периметру второго этажа шла просторная деревянная галерея, густо увитая виноградом, куда выходили не только окна, но и двери всех квартир. Попадали туда по старинной чугунной лестнице, такой музыкально-гулкой, что бесшумно подняться наверх было практически невозможно.

Летом вся жизнь дома сосредотачивалась именно на этой галерее и во дворе. Душными летними ночами жильцы дружно покидали свои комнаты, чтобы спать на ватных матрасах на галерее или на скрипучих, порыжевших от времени раскладушках посреди двора. Днём хозяйки выставляли на галерею грубо сколоченные табуретки. С утра и до позднего вечера там шипели медные примусы. Варить летом борщ, уху или жарить бычков «у помещении» было не принято!

Словом, не двор, а огромная коммунальная квартира, где все обитатели – невольные свидетели самых интимных подробностей жизни соседей.

В глубине двора имелись обширные погреба – «мины», вырытые ещё в те легендарные времена, когда контрабандисты прятали там бочки с итальянским вином и греческим оливковым маслом, тюки турецкого табака и французских кружев. Бандиты, доморощенные революционеры и анархисты устраивали в погребах склады с оружием и боеприпасами. Сложная система ходов и тоннелей соединяла «мины» с городскими катакомбами. Зная их расположение, можно было без труда пробраться на морское побережье или выйти далеко за город в безлюдную степь.

Вот в таком молдаванском дворике родилась и выросла Лиля.

Она с успехом окончила медицинское училище и поступила на работу в одну из городских больниц. В самом начале войны молодую медсестру перевели работать в военный госпиталь. Когда немцы стали бомбить город, а в окопы на линии обороны можно было доехать на трамвае, Лиля вместе с коллегами-медиками сутками вывозила тяжелораненых бойцов в порт. Оттуда суда уходили в Крым и Новороссийск.

Сама Лиля уезжать не собиралась. Ей было страшно оставлять беспомощную Полину и спивавшегося отца-художника. Это была официальная версия её отказа эвакуироваться на восток вместе с отступавшей армией. Но существовала ещё одна серьёзная причина, по которой Лиля осталась в городе. Но об этом знали всего несколько человек.

Буквально с первых дней оккупации в Одессе начал действовать подпольный штаб антифашистского сопротивления. Лиля как ни в чём не бывало вернулась на работу в больницу. Полина по мере сил занялась домашним хозяйством, а отец неожиданно бросил пить и с головой погрузился в творчество. Он рисовал неплохие копии с полотен известных художников, вроде Куинджи «Дарьяльское ущелье. Лунная ночь» или «Большая вода» Левитана. Румыны охотно меняли его картины на мясные консервы из солдатских пайков и ворованный на немецких складах керосин.

Тот холодный октябрьский день 1941 года Лиля запомнила на всю жизнь. Оккупанты гнали по городу длинную колонну серых от страха полуодетых людей. Женщины, старики, дети шли молча. Тишину нарушало только зловещее шарканье тысяч ног да бряцание оружия румынских конвоиров, которые сопровождали колонну. Жители домов, мимо которых текла эта немая человеческая река, с ужасом смотрели на нескончаемый поток людей, обречённых на смерть. Евреев вели за город, где их расстреливали и сбрасывали в противотанковые рвы, вырытые в середине лета во время обороны города. Многих загоняли в сараи, обливали керосином и сжигали заживо.

Вместе с двумя соседками Лиля стояла на обочине, не в силах повернуться и уйти. Вдруг в этой скорбной людской толпе она заметила молодую рыжеволосую женщину с девочкой лет семи. На лице несчастной матери было такое дикое отчаяние, что Лиля содрогнулась от жалости и собственного бессилия. Внезапно шедший впереди старик споткнулся и упал. Движение колонны приостановилось. К старику тут же подскочили конвоиры. Солдаты начали избивать беднягу прикладами винтовок, заставляя подняться.

Всё произошло в считаные мгновения. Рыжеволосая женщина с силой толкнула девочку прямо Лиле в руки и, не оглядываясь, быстро пошла вперёд. Лиля инстинктивно прижала дрожавшего ребёнка к себе, ловко закрыв краем широкой шали. А обе соседки, не сговариваясь, сделали шаг вперёд, загородив собой Лилю и малышку.

С величайшей предосторожностью Лиля привела ребёнка домой. Вместе с Полей они решили сначала выкупать девочку и переодеть в чистое, ведь на ней были жалкие обноски. Румыны отбирали у обречённых на смерть всё, включая одежду. И тут женщин ждал сюрприз. На шее у ребёнка на прочном шнурке висел маленький кожаный мешочек. Лиля высыпала содержимое на стол – несколько массивных золотых колец, тяжёлая витая цепочка от часов, три золотые царские монеты и шестиконечная Звезда Давида, украшенная россыпью мелких бриллиантов.

– Несчастная мать заплатила тебе, чтобы ты спасла её дитя, – тихо сказала тётя Поля, и обе женщины расплакались.

Всем, кто осмелился прятать евреев, грозил расстрел. К чести соседей, на Лилю не донёс никто, хотя в городе было предостаточно негодяев, которые регулярно «стучали» в румынскую сигуранцу. Ради возможности занять чужую комнату, поживиться имуществом или отомстить за старую обиду. Спасённая девочка осталась в семье Лили. Для всех она была дочерью погибшей при бомбёжке двоюродной сестры из Аккермана, о чём имелась искусно изготовленная в подпольной типографии справка. Все звали девочку Рита, хотя настоящее имя её было Рахель.

– Запомни, детка, – твердила Лиля, – тебя зовут Ри-и-та!.. А я – твоя тётя Лиля.

Как выжить в оккупированном городе – тема отдельного рассказа. Работая в больнице, Лиля доставала продукты, медикаменты, гражданскую одежду и передавала подпольщикам, прятала в глубине двора партизанского связного и помогала известному в городе хирургу оперировать раненых советских солдат, которых прятали в катакомбах.

А потом наступил апрель 1944 года. Жизнь в освобождённом от фашистов городе стала постепенно входить в мирную колею. Возвращались из эвакуации соседи, на улицах города появились раненые бойцы, приехавшие в санатории для лечения, спешно восстанавливали разрушенные причалы порта. В том году удивительно рано зацвела знаменитая белая акация. Её хмельной аромат кружил голову, наполнял городские улицы душевным праздничным настроением.

Лиля решила в свой выходной день вымыть окна и постирать шторы. А тётя Поля вместе с Ритой устроилась на галерее, чтобы почистить на обед картошку. Сосед инвалид, опершись на костыль, грелся на солнышке и неторопливо играл сам с собой в шахматы.

Лиля не сразу заметила коренастого молодого офицера с пыльным вещмешком на плече. С потерянным видом военный вошёл во двор, огляделся, тяжело вздохнул…

– Товарищ капитан, вы кого-то ищете? – участливо спросил сосед. Офицер не успел ответить. На весь двор прозвучал детский крик:
– Папа!!!

Громко стуча босыми пятками по чугунной лестнице, к капитану кинулась маленькая Рита-Рахель. Офицер рывком сбросил вещмешок на землю и подхватил девочку на руки. Они замерли посреди двора, крепко обхватив друг друга руками, словно альпинисты, зависшие над бездонной пропастью, в которую рухнула и исчезла навсегда их довоенная, спокойная и счастливая жизнь.

Капитана накормили жареной картошкой, напоили чаем. Рита сидела рядом, вцепившись в рукав отцовской гимнастёрки, словно боялась, что тот может внезапно исчезнуть.

– Как вы нас нашли? – не скрывая удивления, спросила Полина.

Капитан помолчал, вытащил из кармана пачку папирос, повертел в руках, сунул обратно, смущённо кашлянул, прикрыл глаза ладонью и наконец ответил:
– Можете не верить, но несколько раз мне снилась жена… Она уверяла, что ей удалось спасти нашу дочь. Откровенно говоря, я не надеялся… мистика какая-то… Простите, я выйду… покурю…

На следующий день капитан возвращался на фронт. Его короткий отпуск заканчивался. Перед отъездом он записал Лиле адрес своей сестры, которая до войны жила в Виннице, но летом сорок первого успела эвакуироваться в Ташкент.

– Спасибо вам за всё, – прощаясь, сказал капитан. – Даже не знаю, смогу ли отблагодарить вас.

Осенью сорок пятого за Ритой приехала её родная тётка из Винницы. Она привезла скорбную весть – отец девочки погиб в конце мая под Веной. Лиля попыталась уговорить женщину не забирать Риту. Но та со слезами на глазах объяснила:
– Этот ребёнок – всё, что у меня осталось. Обещаю вам, мы никогда не забудем вашу доброту.

Лиля перестирала и тщательно погладила Ритины вещички, аккуратно сложила всё в узелок и неожиданно засуетилась.

– Постойте! Заберите ещё вот это.

Достала кожаный мешочек, принялась смущённо объяснять:
– Пришлось продать одно кольцо, чтобы купить дрова. Уж очень холодная зима выдалась в сорок втором.
– Нет-нет, что вы! Оставьте себе… Вы заслужили.

В женский спор неожиданно вмешался Лилин отец.

– Мадам, – торжественно сказал старик, – за кого вы нас имеете? Заберите ваши сокровища. Это же семейные реликвии. Риточка скоро невестой станет. Для девочки это память о матери и готовое приданое.

Рита уехала, и жизнь Лили потекла своим чередом.

Вскоре в соседнюю пустовавшую комнату на втором этаже вселился новый постоялец Аркадий Степанович, солидный мужчина лет сорока, с нашивкой за ранение и широкой орденской планкой на полувоенном кителе. С собой он привёз две подводы серьёзного имущества – железную кровать, резной комод, массивный стол, ящики с книгами и посудой, трофейный патефон и портрет Сталина в тяжёлой резной раме. Любопытные соседки выяснили, что Аркадий Степанович холост и работает завхозом в одном из санаториев города. Новый жилец был обаятелен, подтянут, охотно угощал соседей папиросами, утром благоухал одеколоном «Шипр», а по воскресеньям любил сидеть на галерее и читать свежую газету. Словом, положительный во всех отношениях персонаж и завидный жених. Впрочем, новый сосед имел одно увлечение, заинтриговавшее всех.

Как-то раз тётя Поля, осторожно спускаясь по лестнице, столкнулась с Аркадием Степановичем, за которым робко шла незнакомая молодая женщина.

– Вот, встретил старинную приятельницу, пригласил на чай, – объяснил Аркадий Степанович, помогая женщине преодолеть последнюю ступеньку.

Закрыв за собой дверь, Аркадий Степанович включил патефон. Старый молдаванский двор наполнился популярной мелодией танго «Брызги шампанского».

Потом в гости к нему заходили бывшая одноклассница, коллега, подруга детства, троюродная сестра из Киева… Три-четыре раза в неделю соседи получали бесплатный концерт и богатую пищу для сплетен. Блондинки, брюнетки, в основном молодые женщины – у Аркадия Степановича был отменный вкус! Кстати, ни одна женщина не приходила дважды. У жителей двора время от времени возникали серьёзные дискуссии на тему морали. Неутомимый Аркадий Степанович имел яростных сторонников, которые приводили аргументы в его защиту. После войны молодых неженатых мужчин катастрофически не хватало. Для одиноких женщин такой мимолётный «санаторный роман» – единственный способ получить крошечную порцию женского счастья.

В самом конце лета у Аркадия Степановича появилась новая пассия. Симочка была из породы тех женщин, которые привлекают внимание абсолютно всех мужчин, включая грудных младенцев и парализованных старцев. Длинноногая, с отличной фигурой, атласной кожей и копной смоляных кудрей, она благодаря острому на язык соседу инвалиду получила прозвище Кармен. К всеобщему удивлению, Кармен пришла и на следующий день. А потом стала являться регулярно. Она угощала детишек во дворе леденцами, а к Лиле прониклась особой симпатией, подарив французский шёлковый шарфик и плитку настоящего шоколада Московской фабрики имени Бабаева.

Тёплым воскресным утром, когда все жители дома неспешно занимались домашними делами, Аркадий Степанович вместе с Симочкой вышел на галерею. Его белоснежная рубашка и тщательно отутюженные брюки привлекли всеобщее внимание. Сиявшая Сима в новом крепдешиновом платье была неотразима.

– Внимание, товарищи! – громко сказал Аркадий Степанович. – Хочу в вашем присутствии сделать важное заявление!

Тут он по-гусарски опустился на одно колено, взял узкую руку Кармен в свои широкие сильные ладони и торжественно объявил:
– Многоуважаемая Серафима Юрьевна! Предлагаю вам свою руку и сердце. Я люблю вас и не мыслю своей жизни без вас…

Все закричали «Ура!» и зааплодировали. Аркадий Степанович вытащил из кармана маленькую коробочку и торжественно вручил розовой от смущения невесте.

В коробочке лежала роскошная брошь. Золотой жук-скарабей с бирюзовой спинкой держал в золотых лапках шарик из бледно-розового коралла.

– Семейная реликвия, – потупившись, объяснил Аркадий Степанович. – Единственная память о покойной матушке. Вещь уникальная!

Соседки восхищённо заохали, а Симочка почему-то побледнела и, сославшись на неотложные дела по случаю предстоящей свадьбы, вскоре ушла.

Аркадий Степанович, казалось, не заметил стремительного бегства своей возлюбленной. Он был занят организацией традиционного мальчишника, с домашним вином, обильной закуской и, конечно же, танцами под патефон. Праздник длился до глубокой ночи. А рано утром к Аркадию Степановичу пришли с обыском.

Лилю и соседа инвалида пригласили в качестве понятых. В тот же день бледная Лиля прибежала к моей бабушке. Всхлипывая и вытирая слёзы, Лиля залпом выпила стакан воды с валерьянкой и начала свой рассказ.

Их было четверо – рослый мужчина в штатском, местный участковый и ещё два милиционера, один из которых остался на галерее, загородив входную дверь.

– Вчера в присутствии свидетелей вы подарили это ювелирное изделие гражданке Полянской? – спросил человек в штатском, вытаскивая из кармана скарабея.

Аркадий Степанович в шёлковой пижаме, слегка опухший от вчерашнего застолья, спокойно кивнул головой.

– Всё верно. Эта семейная реликвия принадлежала моей покойной матери.
– Как её звали?
– Пелагея Васильевна… Я не понимаю, к чему эти странные вопросы?

Мужчина повертел жука в руках, ловко поддел что-то пальцем. С тихим щелчком зеленовато-голубая спинка скарабея раскрылась, словно два крошечных лепестка.

– Здесь написано «Ребекка», – насмешливо сообщил мужчина в штатском и показал надпись понятым.
– Ну да… Так звали мамину подругу, которая сделала ей этот подарок, – не моргнув глазом нашёлся Аркадий Степанович.
– Начинайте обыск! – последовала команда.

Лиля отвернулась к окну. Ей было мучительно неловко смотреть, как выворачивают ящики комода, роются в чемоданах, простукивают подоконники и внимательно изучают крашенный коричневой краской пол. Аркадий Степанович сидел на стуле под портретом Сталина и невозмутимо наблюдал за происходившим.

– Встаньте и отойдите в угол! – вдруг скомандовал ему человек в штатском.

Только тут Лиля заметила, что у внешне спокойного соседа на висках выступили капли пота. Участковый осторожно снял портрет, а человек в штатском подошёл к стене и стал пристально рассматривать обои.

– За портретом в стене нашли тайник. В нём было спрятано семнадцать мешочков, около килограмма золота! – прошептала Лиля и опять заплакала. – Семнадцать! Ровно столько малышей загубил этот мерзавец.

Позже участковый рассказал, что такие, как Аркадий, специально охотились за детьми с мешочками на шее. Они отбирали золото, а ребёнка толкали назад в колонну или приводили на следующее утро в сигуранцу. Прошлой зимой прямо на улице Аркадия опознала женщина, но ему удалось выпутаться. Он понял, что нужно срочно уезжать из города. Однако получить легальную прописку в другом месте по тем временам было невозможно. И тогда этот подлец придумал простой, как всё гениальное, план. Решил срочно найти себе жену. Причём женщину из уважаемой семьи, со связями и особым статусом.

Сима Полянская, дочь московского профессора, казалась идеальной кандидатурой. Одного не мог знать Аркадий. Её дед был известным до революции одесским ювелиром, который на совершеннолетие каждой дочери, а их у него было пять, изготавливал особый подарок-талисман. Жук-скарабей достался Ребекке – самой младшей, которая изучала историю и мечтала стать египтологом.

Каждое лето Сима специально приезжала в Одессу. В семье очень надеялись, что хоть кому-то из одесской родни удалось спастись…

– А если бы этот гад подарил Симе банальную цепочку? Спокойно бы уехал, затерялся в столице, – покачала головой моя бабушка.
– Да, но желание произвести на невесту впечатление сыграло с Аркадием злую шутку. Кстати, мы так и не узнали его настоящего имени. У него всё было фальшивое – и награды, и нашивка за ранение…

В конце шестидесятых, после смерти отца и тёти Поли, Лиля осталась совсем одна. И тут в старом дворе на Молдаванке появилась Рита, которую жизнь занесла в далёкий Новосибирск.

– Тётя Лиля, собирайся! – решительно заявила молодая женщина. – Будешь жить с нами. Мне невыносимо думать, что ты в четырёх стенах здесь сидишь. У вас же тут даже телефона нет! Про горячую воду я вообще молчу.
– Риточка! – с сомнением покачала головой Лиля. – Не хочу быть тебе обузой на старости лет.

У Риты в глазах заблестели слёзы.

– Тётечка, родная, ближе тебя у меня никого нет! Я так и сказала детям – ждите, скоро привезу вашу одесскую бабушку.

Перед отъездом Лиля принесла нам подарок – копию с картины Куинджи «Дарьяльское ущелье. Лунная ночь».

– Понимаю, что картина никакой ценности не представляет. Просто будете смотреть на неё и иногда вспоминать обо мне.

Теперь «Лунная ночь» висит над моим рабочим столом. Некоторое время назад я обнаружила, что поверхность картины стала как-то странно выгибаться. Пришлось тащить её к знакомому художнику-реставратору.

К моему удивлению, Толик позвонил в тот же вечер и возбуждённо проорал в трубку:
– Слушай, подруга. Продай мне Куинджи! За любые деньги!
– С чего это вдруг? – насторожилась я.
– Это же уникальная картина! Я такого никогда не видел! Представляешь, она написана не на холсте, а на куске медицинской марли, на которую мучным клейстером наклеены одесские газеты времён немецкой оккупации. За большие деньги показывать её буду.
– Не могу! – твёрдо ответила я.
– Почему?
– Это семейная реликвия.

Галина КОРОТКОВА,
г. Одесса, Украина